Боль, которая хранила любовь.
Когда Зигмунд Фрейд потерял свою дочь Софи, он был вынужден изменить многие из своих теорий о горе. Он полностью осознавал, что эта боль, эта пустота никогда не будут стерты. Со временем чувство потери может ослабнуть, но забыто не будет, понял Фрейд. И не было такого способа, которым он бы мог облегчить свои страдания, потому что смерть дочери была, по его мнению, чем-то невероятным, пишет La Mente es Maravillosa.
Софи Фрейд была пятой дочерью Зигмунда Фрейда и Софи Халберштад. Она родилась 12 апреля 1893 года и почти сразу стала любимицей своего отца. Эта девушка, неизвестно почему, смягчила тиранический и патриархальный характер отца психоанализа. Она была прекрасна, целеустремленна и всегда полна решимости следовать своей собственной воле.
В 20 лет она вышла замуж за Макса Хальберштадта, фотографа и портретиста из Гамбурга. Этот тридцатилетний мужчина не был ни богатым, ни знаменитым, и Зигмунд Фрейд знал, что его дочь, возможно, будет нуждаться. Однако он не возражал против этой связи и заставил дочь пообещать, что она будет держать его в курсе своих проблем и забот.
Юная Софи так и сделала. Никто не мог предсказать, что счастье любимой дочери Фрейда не продлится долго, и что через шесть лет она умрет.
"Я работаю столько, сколько могу, и я благодарен за то, что у меня есть. Но потеря ребенка кажется серьезной травмой. То, что известно как траур, вероятно, будет длиться долго". Письмо Фрейда Людвигу Бинсвангеру
Спустя год после женитьбы Софи и Макса Хальберштадта родился их сын Эрнст Вольфганг. Сам Зигмунд Фрейд чувствует себя очарованным малышом, и поэтому он без колебаний пишет о своем рождении своему коллеге Карлу Абрахаму:
«Мой внук Эрнст - очаровательный маленький парень, который привлекательным образом смеется, когда на него обращают внимание. Это достойное и ценное существо в наше время, когда растет только развязное скотство».
Напомним, что уже началась Первая мировая война. Зигмунд Фрейд был одним из первых, кто предупредил об этом. Однако его личный и семейный круг не пострадал, пока Гитлер не пришел к власти в 1933 году.
До тех пор Фрейд продолжал работать, переписываясь со своей дочерью Софи. 8 декабря 1918 года родился его второй внук Хайнц. Именно тогда молодая женщина сказала отцу, что у них трудности, и что появление второго ребенка стало благословением ... но также проблемой.
Фрейд сразу же предложил ей помощь, в которой она нуждалась. Но со всей возможной деликатностью начал разговор о возможных методах контрацепции того времени. Тем не менее, они не были эффективными, потому что год спустя Софи снова забеременела.
Когда Софи со страхом пишет своему отцу о третьей нежелательной беременности, ее отец отвечает следующим образом:
Если ты думаешь, что новости очень разозлили меня или встревожили, ты ошибаешься. Прими этого ребенка, не разочаровывайся. Через несколько дней я вышлю тебе деньги от публикации моих книг.
Однако в 1920 году Европа стала жертвой испанского гриппа, и Софи, сильно ослабленная этой третьей беременностью, сильно заболела. Она умерла через несколько дней.
Когда Зигмунд Фрейд потерял свою дочь Софи, он написал о влиянии этого опыта. Он объяснил, например, что он не мог найти транспорт, чтобы быть с ней в ее последние дни. Все, что он мог сделать, это пойти на ее похороны и принять потерю, которая не имеет смысла или объяснения.
Однако самое поразительное происходит через девять лет. В письме одному из своих лучших друзей и коллег Людвигу Бинсвангеру, он написал, что до сих пор не смог преодолеть этот опыт.
«Мы знаем, что острая боль, которую мы испытываем после потери, будет продолжаться, но она также останется безутешной, и мы никогда не найдем замену. Независимо от того, что происходит, независимо от того, что мы делаем, боль всегда здесь. И так и должно быть. Это единственный способ увековечить любовь, от которой мы не хотим отказываться».
В «Письмах к его детям» мы можем прочитать даже письма, которые Фрейд и доктор Артур Липпманн из гамбургской больницы отправили друг другу после смерти Софи в 26 лет. В нем отец психоанализа сожалел о том, что в медицине еще не было эффективных методов контрацепции. Более того, в этих письмах он сетовал даже на то, что называл «глупым и бесчеловечным законом, который заставлял женщин продолжать нежелательную беременность».
Когда Зигмунд Фрейд потерял свою дочь, ему пришлось переформулировать концепцию горя в своих теориях. Наконец, он предположил, что, сталкиваясь с потерями, он мог испытывать как грусть, так и тоску, и что оба состояния были приемлемы. Даже сама боль была проблемой, совместимой с выживанием.
Это была (и есть) та упрямая связь, от которой никто не отказывается, потому что она служит способом продолжать цепляться за любовь любимого человека.
/* */