Ноты для будущего.
В концертном зале Музея скрипок в Кремоне (Италия) Антонио де Лоренци играет прелюдию к партите № 3 Баха на скрипке Страдивари. Именно в Кремоне скрипичный мастер Антонио Страдивари создавал свои легендарные инструменты три века назад.
Но нет никаких гарантий, что неповторимый звук его инструментов и дальше сохранится на века, говорит старший хранитель музея Фаусто Каччатори.
«Как эти инструменты будут звучать через 200 лет? Надеюсь, на них ещё можно будет играть, — говорит он. — Но наверняка никто не знает. Достаточно одного несчастного случая — скажем, землетрясения. Вспомните, сколько произведений искусства погибли во Второй мировой войне».
По словам Каччатори, инструментам Страдивари требуется защита в стиле XXI века — которую может обеспечить только человек, одинаково хорошо разбирающийся и в музыке, и в технологиях.
Такой человек уже найден: это диджей Леонардо Тедески.
«Мы играли с Chemical Brothers, с кучей известных артистов в своё время», — говорит он.
Когда Тедески не крутит диски, он управляет звукотехнической фирмой Audiozone в северной Италии. И у него есть идея:
«Донести звук Страдивари и сделать его доступным для всего мира».
Впервые эта идея пришла ему в голову в 2014 году, когда он хотел смикшировать аналоговые звуки скрипок Страдивари в собственных электронных записях, но обнаружил, что нужных ему элементов не существует. Тогда он обратился к Музею скрипок в Кремоне с предложением.
Первым делом — записать инструменты Страдивари, а заодно и прочих скрипичных мастеров прошлого. Затем сохранить все эти записи в базе данных, которую композиторы будущего смогут использовать для электронного создания музыки.
Музей скрипок, который как раз искал способы сохранить эти звуки для будущих поколений, согласился. Он нанял Лоренци и ещё четверых высококлассных музыкантов из Италии и Нидерландов, чтобы они сыграли на четырёх уникальных инструментах: виолончели Антони Страдивари «Стауффер» 1700 года, скрипке Антонио Страдивари «Везувий» 1727 года, скрипке «Стауффер» Джироламо Амати 1615 года и скрипке «Принц Дориа» Гварнери дель Джезу 1734 года.
Но от них не требуется записывать цельные произведения. Задача гораздо сложнее: скрупулёзно зафиксировать каждую возможную ноту, которую можно сыграть на всех этих инструментах.
«Каждую возможную ноту и, что ещё сложнее, — каждый нотный переход, — объясняет Тедески. — От одной ноты ко всем остальным на той же струне. Это очень сложный процесс, так что придётся обрабатывать несколько сотен тысяч звуковых файлов».
В концертном зале Лоренци, который играет в Итальянском симфоническом оркестре и выступал в лучших мировых залах, извлекает из скрипки Страдивари гамму — «до-ре-ми-фа-соль-ля-си-до». Затем в обратном порядке — пока звукоинженеры не скажут, что им достаточно.
«В этом есть что-то очень медитативное, — говорит он. — Требуется огромная умственная и физическая сосредоточенность. Это одна из самых трудных задач в моей практике».
Но такая медитативная концентрация далась непросто. Выйдя из музея, Тедески обводит рукой источник своего недовольства.
Женщина с грохотом катит чемодан по брусчатке. Потом раздаётся шипение уборочной машины. Обычные звуки для 70-тысячного города с большим открытым базаром, населённого шумными итальянцами.
Если жители приближаются слишком близко к концертному залу, их шум может улавливаться 32 сверхчувствительными микрофонами во время записи — с катастрофичными последствиями.
«Всякий раз, когда на запись попадает посторонний шум, он смешивается с частотой инструментов, и такая запись уже непригодна к использованию», — вздыхает Тедески.
В конце декабря, перед началом записи, он обратился за помощью к мэру Кремоны Джанлуке Галимберти. Мэр попутно является председателем Фонда музея скрипок Антони Страдивари, отвечающего за сохранение и продвижение знаменитого скрипичного наследия Кремоны.
«Им требовалась тишина вокруг Музея скрипок, — говорит Галимберти. — Думаю, мы все поняли важность этого проекта».
Мэр попросил горожан не шуметь и ограничил движение транспорта у концертного зала на время записи с 7 января по 9 февраля.
Музыканты играли по восемь часов в день шесть дней в неделю пять недель подряд — и наконец-то завершили проект. Хочется думать, что Антонио Страдивари оценил бы такую тщательность. В конце концов, именно внимание к деталям — отличительная черта его гениальных инструментов.
А вы бы хотели услышать, как звучит скрипка Страдивари?
А ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ ОБ ЭТОМ?